Семьдесят пять лет назад серый трактор "Fergie" был основой австралийского сельского хозяйства. Если он переставал работать, фермеры закатывали рукава, чинили его, может быть, стучали по нему молотком, и он снова начинал работать.

Но молоток больше не работает; современные тракторы и комбайны — это дорогостоящие машины с GPS-навигацией. «Я любитель техники, которую можно эксплуатировать без необходимости покупать самую большую и новейшую модель только ради достижений в области технологий», — говорит фермер Мартин Хоннер.

По мере того, как фермы вступают в цифровую эпоху, машины становятся все более сложными. Бортовые компьютеры стали стандартом, а встроенное программное обеспечение значительно повышает производительность благодаря системам управления, обеспечивающим высокую точность при опрыскивании или посеве.

Но это программное обеспечение все чаще требует подписки. John Deere, крупнейший производитель сельскохозяйственного оборудования в мире, поставил перед собой цель получать 10% своего дохода от подписок к 2030 году. Под предлогом защиты авторских прав производители используют цифровые блокировки, которые делают ремонт невозможным. «Вы не можете просто заменить деталь, потому что система не примет её, если у вас нет диагностического программного обеспечения», — говорит профессор Лианн Вайсман, которая специализируется на праве интеллектуальной собственности в Университете Гриффита.

Поломки, чаще всего в критический момент сбора урожая, означают, что техника может быть выведена из строя на неопределенное время, и попытки что-то починить не поощряются. «С новой техникой на нас оказывается давление, чтобы мы не проводили собственное техническое обслуживание — даже замену масла, но это не операция на мозге», — говорит Хоннер. «Я чувствую, что нас оболванили».

Поездка к авторизованному ремонтнику, часто за сотни километров, стоит времени и денег, которые выходят далеко за рамки первоначальной поломки. «Хороший местный механик может брать от 50 до 120 долларов в час, но когда дилерский центр присылает механика, это превышает 200 долларов в час», — говорит Хоннер.

Эта головоломка также была применима к автомобилям, что в свое время привело к первому в Австралии закону о праве на ремонт, для обязательного обмена данными в автомобильном секторе. Закон требует от мировых производителей обмениваться диагностическими данными с независимыми механиками, что позволяет им выявлять неисправности и устранять их.

Но сельскохозяйственная техника не подпадает под действие законодательства о праве на ремонт, поэтому у современного фермера может работать новейший John Deere, а в сарае на случай поломки — старый Fergie.

Большая часть технологичного оборудования, которым австралийцы пользуются каждый день, — от машин, используемых в таких отраслях, как горнодобывающая промышленность и здравоохранение, до бытовой техники и мобильных телефонов, — не подпадает под действие законов о праве на ремонт. Но дополнительными проблемами для сельскохозяйственной техники являются высокая стоимость, ограничения на техническое обслуживание на фермах и удалённость от авторизованных ремонтных мастерских.

В Австралии Комиссия по производительности утверждает, что право на ремонт одной только сельхозтехники дало бы дополнительный ВВП в размере 97 миллионов долларов в год. Это было подсчитано с учётом потерь урожая и снижения цен из-за необходимости ждать авторизованного специалиста. Производители зерна и другие отраслевые организации добиваются права на ремонт сельскохозяйственной техники, которое включает доступ к руководствам по ремонту и инструментам, особенно диагностическому оборудованию, а также доступ к сторонним ремонтным мастерским.

Переговоры с Ассоциацией производителей тракторов и сельскохозяйственной техники в 2024 году не привели к добровольному соглашению, поэтому фермерское лобби настаивает на принятии закона, который сделает обмен данными обязательным. Это может повлечь за собой внесение поправок в Закон о конкуренции и защите прав потребителей Австралии, поправку к законодательству об автомобилях или отдельный закон о сельскохозяйственной технике.

Специалисты НПО "ЦНИИТМАШ" завершили комплекс исследований и испытаний материалов, применяемых при изготовлении элементов тепломеханического оборудования и трубопроводов АЭС.

Итоги исследования позволили получить данные о свойствах стали и сварных швов на десятки лет вперед в условиях длительного воздействия высоких температур.

«Впервые нами получены данные, которые позволяют прогнозировать этапы старения металла исследованного тепломеханического оборудования сроком до 60 лет. То есть стало возможным отслеживать реакции материалов оборудования и трубопроводов АЭС в зависимости от времени наработки в ходе эксплуатации. Благодаря выполненным исследованиям разработаны методические рекомендации по управлению старением элементов из сталей на разных этапах жизненного цикла атомных энергетических установок», – отметил заведующий лабораторией ультразвуковых методов исследований и метрологии НПО ЦНИИТМАШ Андрей Жуков.

В разработке общих рекомендаций по управлению старением элементов тепломеханического оборудования АЭС также приняли участие специалисты Научно-исследовательского института приборов (Научный дивизион «Росатома»). Они провели исследования и испытания оболочек кабелей для атомных станций. На основе полученных данных предложили оптимальную модель их использования с учетом рассчитанной вероятности пробоя изоляции в зависимости от степени разрушения материала.

Методология управления старением требуется в условиях продления срока службы действующих реакторов на 20–40 лет. Старение конструкций, систем и элементов (КСЭ) атомной станции увеличивает вероятность возникновения отказов. Управление старением АЭС организуется для того, чтобы эффекты старения не повлияли на способность КСЭ выполнять требуемые функции безопасности, а также для учета изменений, происходящих с течением времени и в процессе использования.

Системный подход к управлению старением включает в себя, в частности:

• предотвращение и ослабление ожидаемых эффектов старения и действия механизмов деградации КСЭ за счет разработки специального эксплуатационного регламента;
• своевременное обнаружение и характеризацию значимых эффектов старения и механизмов деградации путем инспекций и мониторинга конструкций и элементов, а также оценку наблюдаемых эффектов старения для определения типа и времени принятия всех необходимых корректирующих мер;
• своевременную коррекцию эффектов старения конструкций и элементов, а также принятие дальнейших мер по предотвращению или ослаблению этих эффектов за счет технического обслуживания и конструктивных изменений, включая ремонт и замену конструкций и элементов.